Костя Могила собрал блестящее общество

"Уже давно крестный отец Петербурга был лишь мифом"

Томас Авенариус

Пусть было покушение, выстрелы в лицо, насильственная смерть. Ужасно все. Но гримеры приложили все силы и сделали Костю по-прежнему импозантным. И несмотря на всю трагичность обстоятельств, прощание с усопшим было в духе его жизни. Звонарь на колокольне собора Святой Троицы дико приплясывал, дергая за веревки колоколов, вызванивавших поминальный звон. Священники в шитых золотом ризах и высоких чёрных митрах, хор на клиросе, запах ладана над гробом из красного дерева, который был отполирован до блеска, как кузова роскошных лимузинов, десятками выстроившиеся перед воротами монастыря, отражавшегося в их блестящей поверхности. Заплаканные красивые молодые женщины. Розы, гвоздики и свечи.

Обычно в Александро-Невской Лавре Санкт-Петербурга отпевают знаменитостей, политиков и деятелей искусства. На монастырском кладбище покоятся композиторы Чайковский, Глинка и Мусоргский, там же похоронены писатель Достоевский, архитектор Росси, либеральные политики Собчак и Старовойтова. Однако тем июньским утром в Александро-Невской Лавре отпевали человека тоже знаменитого, но не в привычном смысле, – Константина Яковлева, известного как Костя Могила. Профессиональный могильщик, один из известнейших людей преступного мира Петербурга, уважаемый человек в среде организованной преступности всей России, 49-летний Яковлев предпочитал именовать себя "бизнесменом", он занимался благотворительностью, жертвовал деньги на восстановление монастырей и создание спортивных обществ. Одним словом, Костя был "крестным отцом Петербурга". Как минимум когда-то.

В последнее время дела у Кости шли не так хорошо, как прежде. Многие старые друзья отвернулись от него. Некоторые были разочарованы. Разочарованы настолько, чтобы желать Косте зла. Никто не знает, соответствует ли это истине. Ведь ни один человек в Петербурге не хочет говорить, были ли у него отношения с покойным, а если были, то какие. К примеру, депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга Денис Волчек, который, верный своему долгу, пришел на похороны старого друга и который, как говорят, называл Костю своим "младшим братом", сказал только: "В последние два года мы практически не общались".

Однако если бы у Кости Могилы в последнее время не было слишком мало друзей и слишком много врагов, его бы, пожалуй, не убили бы. Двое мужчин на мотоцикле в центре Москве. Когда он ехал в ресторан со своей любовницей. 60 гильз и два автомата Калашникова обнаружили следователи рядом с изрешеченной пулями машиной, и больше ничего. Никаких следов, только предположения. Его подруга, хоть и была тяжело ранена, выжила, так как она в тот самый момент наклонилась, чтобы завязать шнурок. Но кроме того, что написано в газетах, эта питерская парикмахерша мало что могла рассказать милиции о Костиных врагах.

Во всяком случае в тот день в Александро-Невской Лавре собрались все, друзья и враги. Автостоянка перед монастырем была полна чёрными "Ягуарами" и "Мерседесами", а стоящие в этот день на ста квадратных метрах собора Святой Троицы могли бы похвастаться не только многомиллионными капиталами, но и долгими тюремными сроками. Около 300 присутствующих, в основном, в чёрных костюмах и остроносых ботинках. Мощные руки и широкие плечи обтягивают чёрные футболки или водолазки. Конечно, это тоже "бизнесмены", очень богатые люди, которые связаны с преступным миром, что, правда, никто не может доказать. Однорукий Владимир Сергеевич Кумарин, друг юности Кости, который контролирует самую главную нефтяную компанию в городе, был когда-то злейшим конкурентом покойного. Владимир Кулибаба, который раньше был правой рукой Кости, не слишком хорошо отзывается о своём бывшем друге. Дядя Хасан, вор в законе, как в России называют авторитетов преступного мира. Вполне вероятно, что среди всех этих бизнесменов, авторитетов и воров в законе, которые склонялись над открытым гробом, в последний раз целуя покойного, были и те, кто его заказал. Одна петербургская газета написала о панихиде и последующем погребении на окраинном городском кладбище: "Крест на Могиле".

Костя Могила. Выстрелы в Москве прервали удивительную карьеру

От могильщика на Южном кладбище Петербурга до человека, вхожего в высшее общество второго города России: человек, который предпочитал белые костюмы и был важной птицей в сфере крышевания, портовых делах, торговле продуктами и лекарствами. Человек, который, кроме того, контролировал основные телеканалы в пятимиллионном городе и имел, как говорят, политические и коммерческие контакты на уровне губернатора Санкт-Петербурга. Однако лучшие времена для Кости миновали. "Уже давно крестный отец Петербурга был лишь мифом", — говорит Андрей Константинов.

Константинов руководит петербургским Агентством журналистских расследований и ориентируется в среде городских мафиози. Константинов был лично знаком с Костей, он один из немногих, кто не скрывает этого. "Я присутствовал при том, когда он и его злейший конкурент Кумарин в июне 2000 года заключили мир. Это было в гостинице "Англетер", и оба пригласили меня в качестве свидетеля". Константинов считает: "Несмотря на этот почётный мир, Костя проиграл в конфликте со своим конкурентом Кумариным". Времена, говорит Константинов, изменились. "Время перестрелок и бандитского Петербурга прошли. Уже давно мафиозные группировки связаны с государственными структурами. Там ценятся контакты и связи". Что же касается Кости и мифа о крестном отце Петербурга, то это "напоминает мне Шарля Азнавура. Он в свои годы уже не поёт так же хорошо, как прежде. Но все равно всегда собирает полные залы".

Времена изменились. Петербургский депутат Игорь Матвеев говорит по этому поводу: "В сегодняшней России дела делаются не так, как в романе Марио Пьюзо о мафии "Крестный отец". В отличие от итальянского или американского преступного мира, эти люди больше не занимаются торговлей наркотиками или сутенерством". В цене легальный бизнес: нефть, алкоголь, импорт автомобилей, продуктов и лекарств. "Там они держат монополию, — говорит Матвеев. — И эти монополии защищают их всеми средствами. В том числе при помощи классических уголовников".

Южное кладбище. Здесь начинал Костя, сын советского ученого. На кладбище говорят, что здесь Костя установил свой "рекорд". Быстрее других, всего за 43 минуты, он смог ликвидировать склеп. В одиночку. Непосредственно у главного входа – несколько рядов помпезных могил. На камнях даты жизни рано умерших мужчин: рождённые в шестидесятые-семидесятые годы, в девяностые они уже умерли. Один человек, который хорошо знает кладбище, говорит: "Эти ребята погибли не в Афганистане. Они занимались бизнесом". Свой бизнес Костя начинал именно с этих могил, с нелегальной продажи хороших мест на самом большом кладбище Европы. "Места продаются из-под полы. Люди не хотят хоронить своих родственников на самых отдаленных участках этого гигантского кладбища. И за это надо платить".

Однажды самый быстрый могильщик Костя собрал достаточно денег, чтобы открыть свой первый ресторан, и поменял сферу деятельности. Это было тогда, когда в Петербурге много стреляли. Бизнесмены, депутаты, мафиози умирали от рук киллеров; Петербург стал "криминальной столицей". Это были лучшие Костины времена. Вопросы, если в этом была необходимость, решались силой. Костя занимался крышеванием, потом – торговлей импортными автомобилями, продуктами, лекарствами, медиа-бизнесом. Костя Могила и Кумарин были контрагентами. О Кумарине говорят, что он – глава тамбовской группировки, что он контролировал нефтяной концерн PTK и сто основных городских предприятий. Поэтому Костя перевел свой бизнес в Москву.

Но это было не единственной переменой в жизни Кости. Крестный отец Петербурга, с именем которого связывали многочисленные заказные убийства, дни и недели проводил в монастырях. Якобы чтобы очиститься от своих прегрешений. Константинов говорит: "Иногда он часами говорил только о Боге. Это занимало его". Наверное, так оно и было. Во всяком случае Костин духовник сказал на похоронах: "Бог призвал Костю к себе в самый прекрасный момент его жизни – когда он встал на путь раскаяния".