Материальных стимулов развиваться у людей немного, пришли к выводу эксперты BCG.

Россияне массово получают высшее образование, но спрос на их знания невелик – экономика ориентирована на эксплуатацию ресурсов, пришли к выводу авторы совместного исследования Boston Consulting Group (BCG), Сбербанка, Worldskills и Global Education Futures. Они опросили руководство крупнейших компаний, в которых работает более 4 млн человек. Финальный доклад будет опубликован осенью.

Свой самый качественный человеческий капитал Россия экспортирует, а тот, что остается, не востребован, отметил декан факультета экономики МГУ Александр Аузан на круглом столе, посвященном менеджменту в цифровой промышленности. Экономика знания не ценит и материальных стимулов осваивать «сложные» профессии немного, свидетельствуют результаты исследования. Врач зарабатывает в среднем всего на 20% больше водителя. Для сравнения: в США разница составляет 261%, в Германии – 172% и даже в развивающейся Бразилии – 174%.

За 20 лет разнообразных реформ – с 1995 по 2015 г. – структура рынка труда в России изменилась незначительно с точки зрения разделения между государственным и частным секторами, новыми и старыми компаниями (см. таблицу на стр. 04). Основной работодатель по-прежнему госсектор, пусть теперь и в виде госкомпаний (доля занятых в госуправлении даже выросла более чем вдвое), а в малом и среднем бизнесе, новых крупных компаниях наподобие « Яндекса» и международных работает менее трети всех занятых.

Бизнес несёт «социальную нагрузку» и вынужден поддерживать занятость. Безработица в России одна из самых низких в мире и не реагирует на изменения ВВП, заметила на круглом столе директор московского офиса BCG Екатерина Сычева.

«Во всем мире если ВВП падает, то безработица растёт, у нас же она может даже уменьшаться», – отметила она. В такой среде, даже если у человека есть необходимые новой экономике знания и навыки, применить их ему может оказаться негде. Потенциал для сокращения штата в России значительный, сообщили работодатели исследователям. В будущем невостребованным может оказаться любой современный профессионал, говорится в ответе представителя BCG.

Новая экономика требует новых компетенций – не только теоретических знаний, навыков программирования и работы с данными, но и творческого, аналитического мышления, коммуникативных навыков и умения работать в условиях неопределенности. Этого ждёт бизнес, говорят опрошенные топ-менеджеры компаний. Всего у 17% занятых более половины задач – творческие или аналитические, почти у половины – рутинные (см. график на стр. 04). Почти такое же соотношение в Бразилии, зато в развитых странах доля людей, которые решают аналитические задачи, существенно выше: например, в Германии – 29%, а в Великобритании – 45%.

На техническую и рутинную работу молодых людей ориентирует система образования – учит действовать согласно инструкциям, что востребовано, например, на госслужбе. Впрочем, это вполне соответствует настроениям большинства россиян, которые стремятся к стабильности и предпочитают работать в бюджетном секторе или госкомпаниях, говорится в исследовании.

Общедоступное высшее образование качество кадров не улучшает: спрос на выпускников невелик – многие получают дипломы, а работают там, где он не нужен. Для многих профессий вовсе не нужно так долго учиться, указывают работодатели: 26% выпускников могли бы с тем же успехом учиться меньше пяти лет. Однако система образования ориентируется на контрольные цифры приёма, а не на реальные потребности бизнеса, делают вывод авторы исследования.

Люди с высшим образованием, в том числе те, кто окончил вуз относительно недавно – 5–10 лет назад, – обладают на рынке труда гигантскими преимуществами по сравнению с другими работниками, не согласен с выводами исследования замдиректора Центра трудовых исследований Высшей школы экономики Ростислав Капелюшников. Безработица среди них примерно в 2 раза меньше, чем в среднем по стране, заработки – намного выше, социальный статус за последние 15 лет не ухудшился, перечисляет он, по-прежнему подавляющее число этих людей работает по специальностям, которые относятся к первым трем профессиональным группам: руководители, специалисты высшего и среднего уровня квалификации. Доля людей с высшим образованием, которые работают на недостаточно квалифицированных рабочих местах, примерно такая же, как в странах ОЭСР, – 20%, отмечает Капелюшников. Спрос на людей с высшим образованием в 2000-е гг. и по сей день рос быстрее предложения, хотя тренд может и измениться, рассуждает он, предложение тоже растет: доля людей с законченным и незаконченным высшим образованием увеличилась с 26% в 2000 г. до 37% сейчас, а к 2030 г. может дойти до 45%.

Согласно докладу ООН за 2016 г. Россия входит в число стран с очень высоким уровнем человеческого развития, замечает директор Центра экономики непрерывного образования РАНХиГС Татьяна Клячко, проблема не в системе образования, а в экономике. «Устаревшие и неэффективные предприятия не могут создать для выпускников нормальные условия труда, и те их быстро покидают, после чего такие предприятия опять выходят на рынок труда», – подчеркивает она. Но с подготовкой инженеров в России действительно серьёзные проблемы, признает Клячко, провал и на уровне повышения квалификации кадров, непрерывного профессионального образования: на эти программы нет достаточного спроса в экономике, у работодателей не хватает на переобучение работников ресурсов, а у самих работников, как правило, – времени и финансов. Многие работодатели отмечают необходимость создания платформ переквалификации и переобучения кадров под новые задачи, отмечает представитель BCG. «Сами предприятия сегодня поставлены в такие условия, что им не до инноваций – им бы выжить», – скептичен Капелюшников.