Это особенность его характера — смеяться там, где все другие люди, как правило, грустят

Человек, который смеется

Дмитрий Ежков.

Альфред Кох — его имя то проваливается в неизвестность, то вдруг снова появляется в центре внимания. Со скандалом. Сегодня — в связи с НТВ. Но традиция началась в далеком 1993 году, когда Кох был зам.председателя петербургского Комитета по управлению госимуществом. В Москве его ещё никто не знал, но Петербург запомнил навсегда. Кох уже тогда был бульдогом, способным проводить в жизнь чужие решения — невзирая ни на что.

В начале 90-х годов Анатолий Чубайс, главный приватизатор страны, начинает вводить новые формы разгосударствления имущества — залоговые аукционы. Исполнение замыслов Чубайса возлагается на Фонд имущества и конкретно на одного из заместителей его председателя — Александра Фишкова, бывшего математика, человека порядочного, мягкого и в целом не увлеченного политиканством. От КУГИ за проведение залоговых аукционов отвечает Кох.

Позже, когда Фишкова уже арестуют и он будет находиться в следственном изоляторе ФСБ, мне попадут в руки расшифровки телефонных переговоров Фишкова и Коха. Деталь сама по себе характерная: контрразведчики активно интересовались личностью и прослушивали разговоры Коха ещё тогда — восемь лет назад. О чём же говорили Кох и Фишков?

Кох настаивает на проведении залоговых аукционов. Фишков ему возражает: государственные структуры ещё не готовы, соответствующего законодательства, по сути, не существует. Кох, в свойственной ему игривой манере, пересыпая матерком, убеждает — надо проводить. Фишков не хочет возражать открыто, но всячески пытается увернуться от неприятного поручения.

Спустя несколько месяцев в Петербурге действительно начинают проводиться первые в России залоговые аукционы. Но, помимо Собчака и нынешнего президента России, в Петербурге существует и ещё один центр власти. Он находится в руках начальника налоговой инспекции Петербурга Дмитрия Филиппова. Этот мало того, что возражает против залоговых аукционов, но и считается личным врагом Чубайса. Как руководитель налоговой службы, он может контролировать все, что происходит в городе. Как только Фишков проводит первые аукционы, налоговая инспекция тут же выкатывает Фонду имущества огромные материальные претензии, которые плавно перерастают в уголовное дело. Крайним, разумеется, идёт Фишков — его увозят люди в штатском.

А что же Кох? Что делает человек, который палкой загонял Фишкова в авантюру с залоговыми аукционами и в общем сломал ему если не жизнь, то карьеру точно? Кох... смеялся. Почему его реакцией был смех, я понял полгода спустя, когда приключилась другая, ещё более трагическая история. Я сидел в кабинете начальника службы безопасности КУГИ, когда в кабинет вошел Кох. На лице его была улыбка. Кох вошел сообщить коллеге новость: час назад убит генеральный директор петербургского пивзавода имени Разина, незадолго до этого проводивший совместно с КУГИ акционирование своего предприятия.

Кох всегда смеется — не над арестованным Фишковым, не над убитым пивоваром и не над НТВ. Это — не нервный смех человека, переживающего трагедию и своё соучастие в ней. Это особенность его характера — смеяться там, где все другие люди, как правило, грустят.

После Кох уехал в Москву — с повышением, на должность заместителя Госкомимущества. Вскоре он возглавит это ведомство, проведет все те же залоговые аукционы по «Норильскому никелю» и «Связьинвесту». Впереди у него будут скандалы, связанные с «делом писателей» и НТВ. Ему ещё предстоит стать самым главным объектом «прослушки» службы безопасности «Медиа-Моста», купить в Америке недвижимость и дать там своё знаменитое интервью — о том, какая бесперспективная страна Россия и как она никому не нужна. Как обычно, в интервью Кох будет много смеяться.