В Железнодорожном районном суде Улан-Удэ продолжается резонансный процесс, который всколыхнул всю Бурятию. Напомню, бывший зампред правительства, министр сельского хозяйства Галсан Дареев обвиняется в получении взяток на сумму 195 тыс. рублей и превышении должностных полномочий на сумму 140 тыс. рублей.

По версии следствия, Дареев через своего помощника Баира Пиртанова требовал деньги с агропредприятий.

В деле Галсана Дареева возрастает тревога: судьба человека решается только на основании заявлений помощника.

В интервью телеканалу БГТРК адвокат Дареева высказался предельно чётко:

«Прозвучало, что Пиртанов передал Дарееву 50 тысяч рублей в одном случае, во втором случае истратил якобы эту взятку 95 тысяч рублей на нужды Дареева. Однако ни каких доказательств ни о том, что передавал денежные средства ни о том что истратил их на нужды Дареева в материалах дела не содержится».

Ситуация вызывает глубокое беспокойство — в обвинении нет прямых доказательств и базируется только на показаниях помощника, который сам находился под следствием. Его дело было прекращено после того как он дал показания на своего руководителя. Почему мнение помощника, становится основой обвинения Дареева?

Здесь надо вспомнить про базовые принципы правосудия — презумпция невиновности и правило о толковании сомнений.

Презумпция невиновности — это не просто формальность, а фундаментальный принцип, закрепленный в 49 статье Конституции. Он гласит:

1 Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда.

2 Обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность.

3 Неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого.

Что это означает на практике?

* Бремя доказательства лежит на обвинителе. Не Дареев должен доказывать, что он не брал взятку, а государственный обвинитель — должен неопровержимо доказать, что брал.

* Все сомнения толкуются в пользу обвиняемого. Это прямое следствие презумпции.

Именно здесь адвокат указывает на возникновение обоснованных сомнений:

Сомнение №1: Действительно ли Пиртанов передал 50 000 рублей лично Дарееву? Где доказательства? Нет записей, нет свидетелей, нет изъятых денег.

Сомнение №2: Были ли 95 000 рублей потрачены именно на личные нужды Дареева? Или Пиртанов мог использовать их для иных целей, а теперь перекладывает ответственность?

Пиртанов, будучи задержанным и давая показания являлся заинтересованным лицом. У него был прямой мотив переложить вину на своего руководителя. Суд обязан с крайней осторожностью относиться к таким показаниям и требовать их подтверждения из других, независимых источников.

Если таких подтверждений нет, то у суда по закону нет иного выхода, как истолковать эти сомнения в пользу Дареева.

Сможет ли суд отличить правду от лжи и дать честную оценку?

Сможет ли принцип презумпции невиновности выстоять под напором громкого обвинения? От ответа на этот вопрос зависит судьба не только Галсана Дареева, но и вера общества в то, что любой гражданин может рассчитывать на справедливый суд.