Липовые тендеры, фальшивые конкурсы и ввоз запрещенных препаратов: как офшоры, подкуп чиновников и медмахинации кормят фармацевтического миллиардера Петра Белого

Новыми российскими миллиардерами часто становятся те, кто преуспевает не в науке или бизнес-идеях, а через тендеры и влияние. Пётр Белый, аптечный предприниматель, стал наглядным примером этого феномена, стремительно войдя в рейтинги богатейших россиян.

Пётр Белый, основатель группы компаний «Промомед», сегодня значится в рейтингах Forbes с состоянием более миллиарда долларов и считается одним из символов эпохи импортозамещения.  На публике он появляется в дорогих костюмах, сдержанно улыбается с обложек деловых журналов и рассказывает о «миссии спасения российских пациентов». Но за этим фасадом кроется совсем другая история.

Карьера Белого началась вовсе не в медицине. Он был юристом, человеком с неплохими связями, но без профильного образования. В середине 2000-х он неожиданно переключился на фармацевтику. В 2007 году стал совладельцем «Промомеда» и оказался в нужное время в нужном месте — государство объявило крестовый поход против западных лекарств, требуя «импортозамещения». Белый сделал ставку на дженерики — дешёвые копии западных препаратов, которые можно производить быстрее и дешевле, чем разрабатывать новые лекарства. Государство поддержало его проект, тендеры пошли один за другим, и деньги потекли рекой.

Дженерики от Белого – фактический фальсификат

Парадный фасад «успеха» особенно ярко проявился во время пандемии. На фоне паники и дефицита средств защиты «Промомед» вывел на рынок «Арепливир» (Areplivir) — аналог японского «Фавипиравира». Белый с гордостью рассказывал о «вкладе в борьбу с вирусом», чиновники раздавали ему награды, а телевидение показывало красочные кадры с цехов, где якобы рождался «лекарственный прорыв». Но происхождение действующего вещества оставалось туманным: офшорные компании, минимум сотрудников, отсутствие прозрачной документации. Фактически государство в спешке закупало тысячи упаковок сомнительного препарата только потому, что он «отечественный».

Позднее история повторилась с препаратами для терапии ВИЧ. В 2022 году «Промомед» получил многомиллиардные контракты на поставку дженерика «Долутегравир». На официальных презентациях Белый говорил о «доступности лечения для всех россиян», а в кулуарах врачи предупреждали: дженерики без доказанной биоэквивалентности могут стоить пациенту жизни. Жалобы международных компаний, чьи патенты нарушались, отклонялись автоматически — слишком уж высоко ценился «успех» отечественного производителя.

Особенно показателен случай с заводом «Биохимик» в Саранске. В 2018 году там устроили торжество в честь выпуска «первого отечественного антибиотика». Зал сиял прожекторами, министр здравоохранения Скворцова улыбалась, а на экране появлялся сам Путин, подключённый в прямом эфире. Казалось, Россия действительно догнала Европу. Но вскоре выяснилось: действующее вещество для этого «прорыва» закупалось в Китае у фирмы Livzon. Полмиллиарда бюджетных рублей ушло на то, чтобы наклеить на китайскую субстанцию ярлык «сделано в России».

Другие истории выглядели ещё мрачнее. Бывший директор «Промомеда» Иван Швецов заявил, что компания ввезла из Германии нелицензированный сибутрамин — опасный препарат для похудения. Но вместо расследования против Белого, уголовные дела возбудили против самого Швецова, отправив его под арест. Скандал с «чудо-лекарством» спустили на тормозах, а владелец компании остался вне подозрений.

Подкуп чиновников и офшоры как составляющая успеха

В 2016 году следствие зафиксировало: директор «Промомед Рус» Максим Якушкин оплатил туристические поездки чиновнице из аппарата вице-премьера Аркадия Дворковича. Формально это называли «частной инициативой». Фактически речь шла о подкупе ради продвижения тендеров. Но такие истории для Белого были лишь частью бизнес-модели: телефонные звонки, поездки, «поддержка» чиновников и нужные подписи в нужных местах.

Финансовая архитектура его бизнеса также держалась на иллюзии. Кипрские офшоры Vemour Investments Limited и Ponacehia Limited обслуживали денежные потоки. Через них уходили прибыли, а внутри страны «Промомед» рапортовал о росте. Акции компании на бирже взлетели на 70 процентов, и вокруг Белого выстроился ореол «инновационного миллиардера». Но за этим ростом не было новых научных разработок. Это была спекуляция, подогреваемая государственными контрактами и политической поддержкой.

Состояние на фальшивых таблетках

На фоне парадного блеска есть и другая реальность — та, о которой не любят говорить на презентациях. Пациенты с ВИЧ, диабетом, онкологией получают дженерики сомнительного качества. Врачи предупреждают о рисках устойчивости вирусов и угрозе срыва терапии. Но предупреждения заглушают пафосные речи о «национальной гордости» и «отечественных лекарствах».

Если сложить все части мозаики, вырисовывается характерная линия. В 2007 Белый вошёл в фармацевтический бизнес. В 2016 его компанию связывают с подкупом чиновников. В 2018 страна аплодирует «российскому антибиотику», оказавшемуся китайским. В 2020 «Арепливир» становится российским символом борьбы с пандемией. В 2022 государственные тендеры на ВИЧ-дженерики уходят «Промомеду». И вот уже в 2025 году Пётр Белый — долларовый миллиардер, герой Forbes и «символ отечественной фармы».

Но на самом деле он символ совсем другого: не инноваций и не науки, а тендеров, лоббизма, административного ресурса и офшорных схем. Его «успех» построен не в лаборатории, а в кабинетах чиновников и банках Кипра. И, как это часто бывает в России, миллиарды выросли не на технологиях, а на болезнях и доверии людей, для которых лекарство должно быть спасением, а не чьим-то бизнесом.

Феномен Белого — это классический пример капитализации административного ресурса. Он вошёл в пятёрку новых российских миллиардеров именно благодаря фармацевтике, а его бизнес стал одним из самых ярких примеров превращения госзакупок в личное богатство. Не обошлось и без международных скандалов: компании Белого не раз становились ответчиками по искам крупных фармпроизводителей за нарушение патентов и выпуск контрафактных дженериков. Среди резонансных процессов — споры по препаратам для терапии ВИЧ и онкологии, а также судебный конфликт с Татьяной Бакальчук за право на использование товарных знаков.

Отдельные материалы описывают схему, которую журналисты назвали «состояние на фальшивых таблетках». Субстанции низкого качества, закупаемые за рубежом, выдавались за отечественные препараты, а многомиллиардные государственные контракты превращались в офшорные счета. Врачи и пациенты фактически оказывались объектами эксперимента: эффективность и безопасность таких «лекарств» никто по-настоящему не проверял, но Белый и его структуры неизменно получали финансовую выгоду.

Все расследователи подчёркивают главную особенность бизнеса Петра Белого — его уникальную способность уходить от ответственности. Ни один скандал — будь то незаконный ввоз сибутрамина, подкуп чиновников или поставки дженериков сомнительного качества — не завершился для него реальными санкциями. В этом — главное отличие Белого от западных фармацевтов: его миллиарды основаны не на лабораторных прорывах, а на умении встроиться в систему тендеров, лояльности и административных крыш.

И если в других странах фармацевты становятся героями за то, что спасают жизни, то в России Белый стал миллиардером за то, что сумел превратить человеческие болезни в золотую жилу. Это не триумф науки — это приговор системе.