От полярных льдов до Черного моря: Путь адмирала Колчака до революции
Имя Александра Васильевича Колчака (1874–1920) неразрывно связано с трагическими и кровавыми страницами Гражданской войны в России. Верховный правитель, лидер Белого движения в Сибири, адмирал – для одних он символ бескомпромиссной борьбы с большевизмом, «спаситель Отечества», для других – олицетворение «черной реакции», диктатор и «враг народа». Но за этими ярлыками, навешанными бурным ХХ веком, скрывается личность незаурядная, человек сложной судьбы, чья жизнь до рокового 1917 года была посвящена совсем иным целям: служению науке и Российскому флоту. Не случись революции, имя Колчака, без сомнения, стояло бы в одном ряду с великими русскими исследователями Арктики и флотоводцами.
Путь Александра Колчака начался не на полях сражений, а во льдах Северного Ледовитого океана. Выпускник Морского кадетского корпуса, молодой лейтенант флота с юности был увлечен океанографией и гидрологией. Его страсть к науке и неизведанным полярным просторам привела его в знаменитую Русскую полярную экспедицию под руководством барона Эдуарда Васильевича Толля, организованную Императорской Академией наук. Целью экспедиции, отправившейся из Кронштадта летом 1900 года на парусно-моторной шхуне «Заря», был поиск легендарной Земли Санникова и исследование обширных территорий к северу от Новосибирских островов.
Колчак был зачислен в состав экспедиции в качестве гидролога, магнитолога и гидрохимика. Он прошел специальную подготовку в Главной физической обсерватории в Петербурге и у знаменитого норвежского полярника Фритьофа Нансена. Во время тяжелейшей зимовки «Зари» у берегов Таймыра (1900–1901 гг.) Колчак проявил себя не только как талантливый ученый, но и как мужественный и выносливый полярник. Весной 1901 года он вместе с Толлем совершил 41-дневный санный поход на собачьих упряжках по льду Карского моря, преодолев около 500 километров. Сдержанный и требовательный барон Толль высоко оценил молодого офицера, назвав его «лучшим офицером экспедиции». По предложению Толля один из островов, открытых экспедицией в Таймырском заливе, получил имя Колчака (это название сохранялось на советских картах до 1937 года, было возвращено в 2005 году).
В 1902 году судьба экспедиции приняла трагический оборот. Барон Толль с тремя спутниками отправился на санях и байдарках дальше на север, к острову Беннетта, в надежде найти Землю Санникова. Группа должна была дожидаться возвращения «Зари», но шхуна не смогла пробиться сквозь льды к острову. Связь с группой Толля была потеряна. Когда «Заря» вернулась в Петербург, Колчак настоял на организации спасательной экспедиции. Он считал своим долгом разыскать следы пропавшего начальника. Проявив невероятную смелость и упорство, Колчак возглавил санную экспедицию на вельботе к острову Беннетта. Преодолев огромные трудности, рискуя жизнью во льдах, он достиг острова и нашел последнюю стоянку группы Толля, документы и научные коллекции, но самих людей там не было. Стало ясно – барон Толль и его спутники погибли. Спасательная экспедиция Колчака была признана героическим подвигом.
Вернувшись из Арктики в начале 1904 года, Колчак застал страну в состоянии войны с Японией. Как боевой офицер, он не мог оставаться в стороне и немедленно отправился на Дальний Восток, в осажденный Порт-Артур. Там он проявил себя как храбрый и умелый командир. Сначала командовал миноносцем «Сердитый», участвовал в минных постановках, затем, после ранения и обострения ревматизма, был списан на берег и назначен командовать батареей морских орудий на одной из самых опасных позиций. За мужество при обороне Порт-Артура он был награжден орденами Св. Анны и Св. Станислава с мечами. После падения крепости тяжелобольной Колчак оказался в японском плену.
Вернувшись в Россию весной 1905 года, он был удостоен высшей награды за храбрость – золотой сабли с надписью «За храбрость». Несмотря на подорванное здоровье, Колчак с головой ушел в работу по возрождению русского флота после цусимской катастрофы. Он служил в Морском генеральном штабе, участвовал в разработке судостроительных программ, занимался научной работой, обобщая материалы полярных экспедиций. Его труды по океанографии и гляциологии получили признание в научном мире. В 1909–1910 годах он совершил еще две важные экспедиции – переход из Балтики во Владивосток на ледоколах «Таймыр» и «Вайгач», а затем исследование Берингова пролива и мыса Дежнева в рамках подготовки к освоению Северного морского пути. Современники признавали его одним из крупнейших знатоков Севера.
С началом Первой мировой войны капитан 1-го ранга Колчак вновь оказался на передовой. Он служил на Балтийском флоте, проявив себя как выдающийся специалист по минному делу. Разработанные и осуществленные под его руководством минные операции нанесли значительный урон германскому флоту и обеспечили относительную безопасность русского побережья. Его энергия, решительность и компетентность были замечены. Летом 1916 года Колчак был произведен в вице-адмиралы (став самым молодым адмиралом русского флота) и назначен командующим Черноморским флотом. На этом посту он также действовал активно и успешно: боролся с германо-турецким флотом, обеспечивал морские перевозки, готовил амбициозную операцию по захвату Босфора, которая, однако, не была осуществлена из-за начавшейся революции.
Таким образом, к 1917 году Александр Васильевич Колчак был не просто боевым адмиралом, но и ученым с мировым именем, героем полярных исследований и русско-японской войны, одним из самых уважаемых и перспективных деятелей Российского флота. Его ждала блестящая карьера, но вихри революции направили его жизнь по совершенно иному, трагическому пути.
Вихри перемен: 1917 год, поиск "сильной руки" и дорога в Омск
Февральская революция 1917 года застала вице-адмирала Колчака на посту командующего Черноморским флотом в Севастополе. Как и многие офицеры, он поначалу приветствовал свержение монархии, надеясь, что новые власти смогут более эффективно вести войну до победного конца. Однако быстрое разложение армии и флота, рост анархии и влияния леворадикальных сил вызвали у него глубокое разочарование и тревогу за судьбу России. Колчак был убежденным сторонником сильной государственной власти, порядка и дисциплины, продолжателем дела Петра Великого. Наблюдая за хаосом, охватившим страну, он все больше склонялся к идее установления военной диктатуры как единственного способа спасти Россию от распада.
В начале июня 1917 года Колчак прибыл в Петроград. Его авторитет как боевого адмирала и человека твердых убеждений был высок. Правые и консервативные круги, искавшие лидера, способного навести порядок в стране, обратили на него внимание. Колчак выступал на заседаниях Временного правительства, резко критикуя его нерешительность и заигрывание с Советами, призывал к восстановлению дисциплины в армии и на флоте. Его речи производили впечатление, но одновременно вызывали опасения у лидеров Временного правительства, особенно у Александра Керенского, который видел в популярном адмирале потенциального соперника и претендента на роль диктатора.
Возможно, именно поэтому Керенский и Временное правительство сочли за благо отправить Колчака подальше из столицы. Под предлогом передачи союзникам опыта борьбы с подводными лодками и организации минного дела Колчака отправили в длительную военно-морскую миссию в Великобританию и США. Там он провел около двух месяцев лета и осени 1917 года, встречался с морскими специалистами, изучал американский флот.
Весть об Октябрьском перевороте большевиков застала Колчака в Америке. Он воспринял захват власти большевиками как национальную катастрофу. Когда же он узнал, уже находясь на обратном пути в Россию через Японию, что большевистское правительство ведет сепаратные переговоры о мире с Германией, его возмущению не было предела. Для Колчака, человека чести и патриота, выход России из войны был равносилен предательству союзников и национальному унижению.
Не видя для себя возможности служить под властью большевиков, которых он считал узурпаторами и германскими агентами, Колчак принял неординарное решение. В Токио он обратился к британскому послу с просьбой принять его на английскую военную службу, чтобы продолжить борьбу с Германией на любом фронте. Англичане, оценив его опыт и авторитет, удовлетворили его просьбу и первоначально назначили его на Месопотамский фронт, где британские войска сражались против Османской империи.
Однако судьба готовила ему иное предназначение. Пока Колчак добирался до театра военных действий, ситуация в России кардинально изменилась. Началась Гражданская война. На огромных пространствах Сибири и Дальнего Востока формировались антибольшевистские силы, поддерживаемые бывшими союзниками России по Антанте (Великобритания, Франция, США, Япония). Этим силам нужен был авторитетный лидер, способный объединить разрозненные отряды и правительства. И в Лондоне, видимо, решили, что адмирал Колчак – идеальная кандидатура на эту роль. Вместо Месопотамии его направили в Маньчжурию, в Харбин, который становился центром консолидации Белого движения на востоке России. Так начался последний, самый драматический этап в жизни адмирала Колчака – его путь к вершинам власти в Белой Сибири и к трагической гибели в Иркутске.
Верховный Правитель России: Триумф, трагедия и крах Омской диктатуры
Лето 1918 года ознаменовалось резким поворотом событий на востоке России. Мощный импульс антибольшевистскому движению придал мятеж Чехословацкого корпуса. Эти хорошо вооруженные и организованные части, состоявшие из бывших военнопленных австро-венгерской армии, двигались по Транссибирской магистрали на восток, чтобы через Владивосток эвакуироваться в Европу для продолжения борьбы с Германией. Конфликт с местными большевистскими властями перерос в открытое восстание. Чехословаки быстро свергли советскую власть на огромной территории от Волги до Приморья, создав благоприятные условия для формирования антибольшевистских правительств.
На освобожденных территориях возникло несколько региональных центров власти, в основном эсеровской и кадетской ориентации (Комитет членов Учредительного собрания – Комуч – в Самаре, Временное Сибирское правительство в Омске и др.). Осенью 1918 года была предпринята попытка объединить эти разрозненные силы. На Государственном совещании в Уфе была избрана Всероссийская Директория – коллективный орган власти во главе с видным эсером Николаем Авксентьевым. Директория переехала в Омск, ставший временной столицей антибольшевистской России.
Именно в Омск в октябре 1918 года прибыл и адмирал Колчак, вернувшийся из-за границы. Его появление было встречено с большим интересом. Авторитет боевого адмирала, героя войны, человека с безупречной репутацией и твердыми взглядами делал его привлекательной фигурой для многих политических и военных кругов. Члены Директории, нуждавшиеся в укреплении своего правительства и армии, уговорили Колчака занять пост военного и морского министра.
Однако эсеровско-кадетская Директория была крайне неустойчивым образованием. Она не пользовалась ни широкой поддержкой населения, ни авторитетом в армии. Многие офицеры и генералы, придерживавшиеся монархических или правоконсервативных взглядов, лишь «терпели» правительство, где доминировали социалисты, и вынашивали планы установления военной диктатуры. Именно эти круги, опиравшиеся на поддержку казачества и части сибирской буржуазии, стали главной силой заговора против Директории. Есть сведения, что этот заговор негласно поддерживали и представители союзных миссий в Омске (особенно британской), также разочарованные слабостью и нерешительностью Директории и искавшие «сильную руку», способную эффективно бороться с большевиками.
Развязка наступила в ночь на 18 ноября 1918 года. Группа офицеров арестовала членов Директории эсеровского толка. Собравшийся на экстренное заседание Совет министров (в котором преобладали кадеты и правые) объявил о передаче всей полноты верховной власти одному лицу с титулом Верховного Правителя России. На этот пост был избран адмирал Колчак, одновременно произведенный в полные адмиралы. Так произошел Омский переворот, установивший военную диктатуру Колчака.
Став Верховным Правителем, Колчак провозгласил своей главной целью «беспощадную борьбу с большевизмом» и восстановление «единой и неделимой России». Вопрос о будущем государственном устройстве он предлагал решить Учредительному собранию после победы над большевиками («непредрешенчество»). Его правительство проводило жесткую политику, направленную на мобилизацию всех ресурсов для войны.
Первоначально военное счастье сопутствовало армиям Колчака. Весной 1919 года они развернули широкое наступление на Восточном фронте, заняли Урал и подошли к Волге. Казалось, победа близка. Почти все региональные белые правительства (Деникин на Юге, Юденич на Северо-Западе, Миллер на Севере) признали верховенство Колчака. В Омске с нетерпением ждали официального признания правительства Колчака со стороны союзных держав (Англии, Франции, США, Японии). Однако этого так и не произошло. Союзники оказывали Белому движению материальную и ограниченную военную помощь, но опасались открыто вмешиваться во внутренние дела России и не спешили признавать Колчака законным правителем.
Тем временем ситуация на фронте изменилась. Большевики сумели провести мобилизацию, реорганизовать Красную армию и перебросить на Восточный фронт значительные силы. Летом 1919 года Красная армия перешла в контрнаступление и нанесла армиям Колчака ряд тяжелых поражений. Началось отступление белых на восток.
Положение усугублялось тем, что правительству Колчака приходилось вести войну фактически на два фронта. С запада наступала Красная армия, а в тылу, в Сибири, разгоралась партизанская война, в которой активное участие принимали эсеры, недовольные диктатурой адмирала и его аграрной политикой. Армия Колчака таяла от потерь, болезней (тиф) и дезертирства. Не хватало вооружения, боеприпасов, обмундирования. Помощь союзников была недостаточной и не всегда своевременной. Авторитет Верховного Правителя падал.
К осени 1919 года стало ясно, что дело Белой Сибири проиграно. В ноябре 1919 года под натиском Красной армии правительство Колчака было вынуждено покинуть Омск и начать мучительное отступление на восток по Транссибирской магистрали вместе с остатками армии, беженцами и золотым запасом России, который находился под контролем адмирала. Этот отход вошел в историю как Великий Сибирский Ледяной поход – одна из самых трагических страниц Гражданской войны. Но самое страшное было еще впереди.
Иркутская Голгофа: Предательство союзников, допросы и тайна расстрельного приказа
Путь эшелонов адмирала Колчака и его правительства на восток был мучительным. Железная дорога была забита составами отступающих войск, беженцев и эшелонами Чехословацкого корпуса, который сохранял контроль над магистралью и думал лишь о скорейшей эвакуации из России. В тылу бушевали крестьянские восстания и действовали партизанские отряды.
В конце декабря 1919 года – начале января 1920 года, когда поезд Верховного правителя подходил к Иркутску, ситуация в городе резко изменилась. Власть захватил так называемый Политцентр – коалиционный орган, созданный эсерами, меньшевиками и большевиками, свергнувший правительство Колчака в Иркутске. Город оказался в руках враждебных адмиралу сил.
Ключевую и весьма неблаговидную роль в дальнейшей судьбе Колчака сыграло командование Чехословацкого корпуса и представители союзных миссий. Заинтересованные в беспрепятственном продвижении своих эшелонов на восток, они вступили в переговоры с Политцентром. Было заключено соглашение: союзники и чехи передают адмирала Колчака и находившийся при нем золотой запас России (который они фактически взяли под свою охрану) Политцентру, а тот, в свою очередь, гарантирует свободный проезд чешских и союзных эшелонов во Владивосток.
Существовал план побега: Колчаку предлагали переодеться в солдатскую шинель и затеряться в одном из чешских эшелонов. Но адмирал, человек чести, с презрением отверг этот вариант, считая его недостойным. Он решил разделить судьбу своей армии и своего правительства.
15 января 1920 года на станции Иннокентьевская под Иркутском чехи арестовали адмирала Колчака, председателя его Совета министров Виктора Пепеляева и передали их представителям Политцентра. Фактически, это было предательство со стороны бывших союзников. Колчака и Пепеляева доставили в иркутскую тюрьму.
Политцентр создал Чрезвычайную следственную комиссию для допроса адмирала. Допросы продолжались с 21 января по 6 февраля. Колчак держался с достоинством, подробно рассказывал о своей жизни, взглядах, действиях на посту Верховного Правителя, но отказывался признавать себя виновным в каких-либо преступлениях против России. Стенограммы этих допросов сохранились и являются ценным историческим источником.
Пока шли допросы, политическая ситуация в Иркутске вновь изменилась. 21 января власть от Политцентра перешла к большевистскому Военно-революционному комитету (ВРК), возглавляемому Иваном Смирновым. Судьба Колчака оказалась в руках его злейших врагов.
Тем временем к Иркутску с запада приближались остатки колчаковских армий – так называемые «каппелевцы» (по имени их легендарного командира генерала Владимира Каппеля, умершего от обморожения и тифа во время Ледяного похода). Командование принял генерал Сергей Войцеховский. Сохранившие боеспособность и озлобленные предательством чехов, каппелевцы представляли серьезную угрозу для большевистской власти в Иркутске. Они выдвинули ультиматум: немедленно освободить адмирала Колчака и передать им часть золотого запаса, в противном случае они возьмут Иркутск штурмом. Ультиматум был передан Колчаку, но он вновь отверг возможность своего освобождения ценой кровопролития, заявив, что если город возьмут штурмом, то пусть его расстреляют.
Угроза штурма Иркутска каппелевцами стала непосредственным поводом для расправы над адмиралом. В ночь с 6 на 7 февраля 1920 года Иркутский ВРК вынес постановление о немедленном расстреле Колчака и Пепеляева без суда. Приказ был приведен в исполнение той же ночью на берегу реки Ушаковки, притока Ангары. Тела расстрелянных, по наиболее распространенной версии, были спущены в прорубь. Путь адмирала Колчака трагически оборвался.
Но кто же отдал окончательный приказ о расстреле? Долгое время считалось, что это было решение исключительно Иркутского ВРК, принятое в чрезвычайных обстоятельствах военной угрозы. Однако относительно недавно был обнаружен документ, проливающий новый свет на эту историю. Это записка Владимира Ильича Ленина заместителю председателя Реввоенсовета республики Эфраиму Склянскому для передачи председателю РВС 5-й армии Ивану Смирнову (который возглавлял Иркутский ВРК). В записке Ленин дает указание: «Не распространяйте никаких вестей о Колчаке, не печатайте ровно ничего, а после занятия нами Иркутска пришлите строго официальную телеграмму с разъяснением, что местные власти до нашего прихода поступили так и так под влиянием угрозы Каппеля и опасности белогвардейских заговоров в Иркутске… Таково ли Ваше мнение?»
Текст записки не содержит прямого приказа о расстреле, но фактически инструктирует, как представить это событие постфактум, возложив всю ответственность на местные власти и чрезвычайные обстоятельства. Это дает основания полагать, что решение о ликвидации Колчака было как минимум санкционировано, а возможно, и инициировано высшим большевистским руководством в Москве. Однако точная дата написания записки неизвестна. По одним данным, она была написана в конце января 1920 года, то есть до расстрела, и могла служить завуалированным указанием. По другим – уже в феврале, после расстрела, как инструкция по его информационному прикрытию.
Таким образом, вопрос о том, был ли расстрел Колчака исключительно решением иркутских большевиков в ответ на военную угрозу или же он был исполнением прямого или косвенного приказа из Москвы, остается предметом дискуссий среди историков. Но несомненно одно: для большевиков устранение адмирала Колчака, главного лидера Белого движения на востоке и символа антибольшевистского сопротивления, было важнейшей политической задачей, и они использовали первую же возможность, чтобы привести свой приговор в исполнение. Герой России, полярный исследователь и флотоводец, ставший волею судеб вождем Белой армии, закончил свой путь во льдах сибирской реки, став одной из самых трагических фигур русской смуты.
