Что у женщины своего в браке?

- А сама-то ты замужем? А!? – спрашивают люди, которым очень хочется меня обидеть, но не хватает сведений о реальных болевых точках. В их представлении для любой женщины брак – заветный билетик в один конец, в страну вечной радости. На деле брак – сложная конструкция. Чтобы жить в ней долго и счастливо, важно помнить о том, что в браке общее, а что – только твое. Вот, почему это важно.

Марина и Женя поженились через пару месяцев знакомства, не откладывая свадьбу в долгий ящик. Хлопотливые родственники свели их вместе, отрекомендовав ее как девицу с квартирой, машиной и образованием, но «засидевшуюся». А его – как непьющего мужчину славянской национальности. Молодые проверили друг друга по всем фронтам, включая половую и денежную совместимость, и даже успели немного влюбиться друг в друга. Но кое-что все-таки не учли. Это представления супругов о личном времени.

Придя с работы, Марина имела обыкновение тратить на быт не больше часа в день. Причем этот час – это был ее предел, высшая точка ее хозяйственного либидо в медовый месяц, на большее у нее не стояло. Впрочем, для молодой пары без детей час – это нормальное время, в которое можно многое успеть – и салатик сварганить, и вещи запустить в стирку, и даже пройти по квартире с веником. На вкус обычного, не избалованного бытовыми изысками гражданина у Марины дома было «нормально». На ее собственный вкус, учитывая, что в семье особенно о быте не беспокоились, в доме было идеально. Женю тоже устраивало в принципе все, кроме одного нюанса – Марина лежала.

Просто брала и лежала, задрав ноги, на диване. Или тупила в экран, наслаждаясь любимым сериалом. И ладно бы это был модный, продвинутый сериал, который не стыдно обсудить с друзьями. Но Марина смотрела прямо всякую мозгоразжижающую чушь, и сама признавала, что это именно мозгоразжижающая чушь. А однажды она сказала, что хочет побыть одна. Молодой человек насторожился, ожидая, что жена сейчас полезет в телефон, и вытрясет из него двух-трех любовников. Но вместо подозрительной тишины, разрываемой вибрацией сообщений, услышал странный звук, вроде хлопка. Потом хлопок повторился, и что-то ударило об стену. Обеспокоенный муж ворвался в комнату. Марина просто сидела и бросала в стену маленький резиновый мячик.

- Ты что делаешь вообще?

- Не видишь, туплю! Отдыхаю я так! – безмятежно сказал Марина.

- А компот из абрикосов? – удивился Женя.

- Какой компот, где компот? – не поняла Марина.

- Моя мама! Варила! Компот! Из абрикосов!

- А, так ты компот хочешь? Ну, сходи, купи.

- У нее минутки свободной не было! Все по дому порхала, присесть не могла до 12 ночи!

- Ты хочешь компот, или чтобы у меня не было свободной минутки? – уточнила Марина.

Надо ли говорить, что они расстались? Марина интуитивно поняла – ее новый муж покушается на нечто очень важное. На ее личное время. Да, в семье у нас есть обязанности. Но наше время не является собственностью семьи, которой она может распоряжаться по своему усмотрению. И да, есть такая практика – несколько часов не делать совсем ничего важного, модного и развивающего. Ничего, тебя улучшающего, возвышающего и укрепляющего. Вообще ничего полезного. Это очень полезно.

- Я встаю, когда он спит, взлетаю, когда он сидит, кричу ему, а он молчит…

Так напевала счастливая Жанна, находясь в остром состоянии влюбленности. Ошпаренный гормонами мозг проделывал с ней удивительные вещи. В грязных лужах она видела пушистые белые облака. В машинах такси класса "эконом" играла исключительно приятная, нежная музыка, и пахло фиалками и свежими лимонами. Люди вокруг были добрые и прекрасные. А когда наступила зима, снег рассыпался у нее под ногами голубыми и розовыми бриллиантами. Владик тоже ощутил на себе влияние влюбленности. Он был бодр, побрит и энергичен. Инициативен, смел и необыкновенно удачлив во фрилансе. Не дотерпев даже до лета, молодые расписались в январе, и стали жить-поживать. Они даже еще не успели нажить добра, как это рекомендуется в народных сказках, как столкнулись с трудностями. Оказывается, у них были совершенно разные биоритмы.

Жанна действительно вставала тогда, когда Владик спал, чтобы поработать удаленно. В момент, когда у нее наставала золотая пора работоспособности, в 5-6 утра, зловредная сова-муж как раз пыталась уснуть. В результате получалась ерунда и скандалы. Ночью Вадик доставал телефон, вертелся, чесался, типа беззвучно смотрел кино, бесяче дрыгал ногой. Утром Жанна со всей дури барабанила по клавишам, гремела чайником, хлопала дверями и стучала тапками. Любые попытки уснуть вместе превратились в мучение.

В результате молодые тоже разошлись, но в отличие от предыдущей пары, не вообще, а по комнатам. Жанна с необыкновенной скоростью рванула вперед, получив, наконец, возможность работать тогда, когда прет. За два утренних часа она решала больше задач, чем раньше за целый день. Окончательно она доделывала дела к тому моменту, когда растрепанная сова Вадик шел пить кофе. Со временем городской снег снова стал серым, а местами и желтым. В лужах обнаружилась грязь. В такси пахло дешевым автопарфюмом и таксистами. По радио крутили всякую ерунду. Но вот муж, к счастью, оказался договороспособным человеком…

- Когда можно будет пожаловать к вам в опочивальню, сударыня? – игриво спрашивал он.

Жанна называла точное время. Супруги, будто аристократы дореволюционных времен, торжественно прихорашивались перед визитом. Я почему-то уверена, что никакие биоритмы не смогут их разлучить.

Хоть я всегда и считала, что советские женщины были скорее асексуальными и склонными к отказам, Ленина мама заставила меня изменить свое мнение.

- Мужа не обижай! Разведетесь – кому ты будешь нужна?! – бубнила родительница, кружа вокруг Лены в полосатой кофте, словно деловитая пчела. Эту же важную мысль Лена вычитала и в старой книжке, покоящейся на маминой полке, что-то вроде «Как выйти замуж». Отказывать можно в борще, в улыбке, даже в разговорах, молча неделями. Но вот супружеские обязанности надо выполнять…

Это убеждение было словно разлито в воздухе, которым дышала Лена, поэтому первоначально она даже не подвергала его сомнению. Мол, такова наша женская доля.

Когда однажды она, с трудом ориентируясь в пространстве от высокой температуры, вошла на супружеское ложе с лицом Жанны д’Арк, муж выпучил на нее глаза и спросил, к чему такие страдания. Лена и сама не могла ответить. Супруг погладил ее по голове, и развел в кружке жаропонижающее. С тех пор девушка осознала в себе право на отказ. К разводу это, вопреки пророчествам мудрой мамы, не привело. Напротив, обретя собственное тело и присвоив его желания, девушка стала куда большей зажигалкой, чем раньше…

Все-таки, если мы говорим о семье, как о месте силы, а не о месте, которому надо скормить себя без остатка, мы разрешаем себе иметь что-то свое: время, интересы, желания, территорию... Так ведь?